Повелительница волн  - Дженнифер Доннелли

– Нет, я настаиваю. Это терраходовская игра в слова. Ты же омнивокса, а омнивоксы любят слова.

Лена достала с полки коробку и принялась рыться в ее содержимом. Вытащила платье, пальто, кухонную миску, бусы и венчик для взбивания яиц.

– Я видела, как они в нее играют во время пикников на берегу реки.

Из коробки извлекались все новые и новые предметы: звонок от велосипеда, медный фонарь, пластиковый динозавр.

– Как-то раз один терраход проиграл и страшно разозлился, да так, что забросил игру в воду – так я ее и получила. Да где же она?

Русалка поднялась, не обращая внимания на устроенный беспорядок, и сняла с полки другую коробку, из которой появились плащ, труба, руль… Пока она перебирала вещи, Нила вспомнила, с каким трудом они поддерживали заклинание иллюзио, чтобы менять облик.

Она встала и начала рассматривать выброшенные из коробок вещи. В итоге она отобрала платье и тунику, рулон ткани, жакет, несколько украшений, почтовую сумку, пакет с рыболовными крючками. Из всего этого можно кое-что сделать. У ткани подходящий цвет. А что, если отрезать у платья рукава? У Нилы даже ладони зачесались от воодушевления – с ней всегда случалось такое, когда к ней в руки попадала ткань, а в голову приходили новые идеи.

Распотрошив десятую коробку, Лена воскликнула:

– Ага! Вот она!

Русалка протянула Лин пластиковый мешочек, который та открыла и перевернула. Из мешочка на стол высыпались десятки пластиковых плиточек, на которых чернели терраходовские буквы.

– Вот это да! Спасибо тебе, Лена! – воскликнула Лин и тут же принялась складывать из плиточек терраходовские слова.

Склонившаяся над грудой старья Нила выпрямилась и, указав на отложенные вещи, спросила:

– Лена, можно я это у тебя куплю?

В мешочке, который им дал герцог, еще оставалось немного подводных денег.

– Купишь? Зачем?

– Нам с Серафиной нужно замаскироваться. За наши головы назначена награда. Думаю, с помощью этих вещей я сумею превратить нас в баламуток, – с надеждой пояснила Нила. – Серафина уже оттяпала себе волосы, так что половина дела сделана.

– Нет, – решительно сказала Лена.

– Пожалуйста, Лена! Мы тебе хорошо заплатим, – взмолилась Нила. – Мы не можем плыть дальше в таком виде, нас кто-нибудь узнает.

– Я хотела сказать, что не стану продавать вам эти вещи. Забирайте даром. И остановите негодяев, которые заявились ко мне сегодня. Не дайте им и дальше вредить народу.

Лена взглянула на Нилу и отвернулась, но принцесса успела заметить горящий в глазах русалки огонь. Застенчивая, неловкая и не очень тактичная Лена лучше обращалась с зубатками, чем с русалками, но еще она была доброй, смелой и очень храброй. Если бы Всадники смерти нашли в ее доме беглянок, Лене пришлось бы дорого за это заплатить.

– Сделаем все, что сможем, – пообещала Нила, сглатывая ком в горле. – Ты не одолжишь мне ножницы, иголку и нитки?

Лена кивнула и полезла в ящик комода, а Серафина сказала:

– Я устала и собираюсь лечь спать.

– Я бы тоже вздремнула, – добавила Лин.

Русалочки пожелали хозяйке домика спокойной ночи, и Лена вышла на улицу, чтобы выпустить на ночь зубаток, а потом и сама отправилась на боковую.

Только Нила осталась в кухне – шить в тусклом свете лавовых шаров. Она была измотана и избита, чувствовала себя несчастной, потерянной и страшилась того, что ждало их впереди. И все же, сидя в одиночестве за работой, она понимала, что у нее есть цель, и это знание рождало в ней совсем другие чувства.

На несколько часов она стала безумно, вызывающе счастливой.

– До устья реки осталось пол-лиги, не больше, – сказала Лин, щурясь под лучами яркого полуденного солнца.

– «Река Олт, в черных горах. В двух лигах за прыгающей девой, в водах малакострак. Следуй за костями» – такие ориентиры дала мне Вража, но пока что мы не видели ничего похожего, – с тревогой заметила Серафина.

Они с Лин вновь склонились над картой.

– Возможно, ориентиры появятся только в самой реке Олт, – предположила Лин.

– Я не кажусь толще в этой воде? – спросила Нила.

Лин поверх карты глянула на маталийскую принцессу.

– Ты шутишь, правда?

– Я чувствую себя китом! Так трудно плавать в воде, где совсем нет соли! – пожаловалась Нила.

– В любой миг могут появиться Всадники смерти, а тебя заботит твой внешний вид? Мы же не на конкурсе красоты!

– Жизнь – это один большой конкурс красоты, – заявила Нила. – Спроси хоть мою матушку или любую из моих бабушек или тетушек. Долго нам еще плыть до пещеры йеле? Мне сейчас не помешало бы выпить чашечку саргассового чая.

Лин округлила глаза и сказала:

– Я слышу пение, это устье реки. Я надеюсь, – добавила она. – Вперед, нужно двигаться!

Русалочки покинули дом Лены три дня назад, и речная русалка снабдила их едой на дорогу.

– До свидания! Просто ужас, что я пережила, принимая вас у себя! – радостно кричала она им вслед. – Только попробуйте вернуться!

Русалочки держались ближе к темным берегам, стараясь оставаться незаметными, а ночи проводили в норах под корнями деревьев или камнями. В новой, сшитой Нилой одежде черных и серых оттенков было намного проще сливаться с окружающим ландшафтом.

Серафина посмотрела на подругу и улыбнулась: теперь маталийскую принцессу почти невозможно было узнать, как, впрочем, и Лин. Серафина знала, что тоже мало чем напоминает себя прежнюю. Вечером третьего дня они с Лин легли спать, а когда проснулись, их ждала новая одежда (костюмы юных баламуток), новые аксессуары и новые личины.

– Ты что, вообще не ложилась? – спросила она у Нилы, увидев, сколько та сделала за ночь.

– Так, подремала немного, но это не страшно, я не устала. А прежде чем вы примерите новую одежду, нужно что-то сделать с твоими волосами, – заявила Нила, похлопывая по одному из кухонных стульев.

Серафина уселась. За все шестнадцать лет ее волосы ни разу не стригли, даже не подравнивали. До того дня, когда Олакрез схватил ее, они ниспадали до середины хвоста. Нила орудовала ножницами, длинные пряди падали на пол, а у Серафины возникло престранное чувство, будто вместе с отрезанными волосами падает и часть ее самой. Та, прежняя Серафина слепо всем доверяла, следовала правилам и всегда позволяла другим решать за себя.

Закончив стрижку и покрасив волосы Серафины в черный цвет чернилами кальмара, Нила подвела принцессу к стоявшему в спальне Лены зеркалу. Первым делом Серафина убедилась, что внутри не притаился Олакрез, а уже потом посмотрела на свое отражение. Нила превратила неровно искромсанные волосы Серафины в аккуратную короткую стрижку «пикси»: лоб закрывала остроконечная челка, постепенно сужающаяся к вискам. Прическа отлично подчеркивала длинную тонкую шею принцессы и огромные зеленые глаза. Серафина потеряла дар речи.